культурогония и культургия

В 1917-1921 гг. Россию «обнулили», - с этим разумный человек спорить не может, и никакие успехи последующих эпох ущерб от этого «обнуления» в полной мере компенсировать не смогли. Это «обнуление» во многих аспектах продолжалось до конца 30-х гг., а в некоторых - и до начала 50-х. Но, слава Богу, кое-что все-таки уцелело от «обнуления» и даже продолжило развиваться. И сразу же начался процесс восстановления и выздоровления, - еще до того, как инерция «обнуления» полностью себя исчерпала. Например, серьезное школьное обучение восстановили еще в конце 30-х гг., и фундаментом восстановленной школы стала русская литературная классика и российский патриотизм (Петр I, Суворов, Кутузов, Нахимов и т.д., пусть и с поправкой на «обличение царизма»). К середине 50-х здоровые и качественные элементы в советской реальности набрали критическую массу, и режим серьезно очеловечился. 60-е и 70-е гг. в сравнении с 20-ми и 30-ми, - это другая страна, за которую по ряду параметров не стыдно даже в сравнении с дореволюционной эпохой. Казалось бы, нормальный русский человек должен этому радоваться. «Не все добили большевики, что-то уцелело», - повод для радости. «Что-то начало возрождаться и улучшаться», - еще один повод для радости. «Инвалид проявил смекалку и изобрел нечто замечательное, до чего не додумались даже здоровые», - похвалить инвалида, вручить грамоту. Все реальные успехи и достоинства, все элементы здоровья, находимые в СССР, нормальный доброжелательный человек (если он не патологический «украинец») должен воспринимать со знаком «+».

Но у нас почему-то многие люди, считающие себя патриотами и националистами, исповедуют в отношении этого периода истории логику «Чем хуже, тем лучше». Указание на малейший позитив в советском периоде воспринимается ими как личное оскорбление, как плевок в лицо и одновременно - на могилу Российской Империи. Хорошим тоном считается врать и выдумывать дополнительные глюки и преступления СССР, как будто реальных не хватает. Им мало того, чтобы негативно оценить этот период в целом (чего он заслуживает), им надо чтобы и в отношении каждой мельчайшей детальки советской реальности все вслед за ними хором повторяли «гавно, гавно, гавно, беспросветное гавно». И не просто повторяли, а радовались и скакали от восторга по поводу того, что по этим выжившим даже в Совке здоровым зернам был нанесен удар в 90-е и позже. А каждого, кто откажется скакать вместе с ними, откажется игнорировать бесспорные факты, они тут же записывают в «советские агитаторы» и «враги русского народа», ставят ему в вину все большевистские зверства и разрушение Российской Империи.( Read more... )

Постоянно приходится встречать заплачку: «А вот у цивилизованных народов в таких-то случаях дела обстоят так-то и так-то». Причем из контекста следует, что русские - это как бы «недостаточно цивилизованный» народ». Достаточно. Современные русские (в среднем, в массе, а не в лице отдельных «элитариев») - это европейский городской цивилизованный народ. Русские (в массе, а не в лице 10%-ной элиты) стали цивилизованным городским народом примерно в 1960-70-е гг., когда среди молодежи и людей среднего возраста большинство начали составлять люди, прошедшие через среднюю школу. Замечательную европейскую среднюю школу, созданную самоотверженными русскими педагогами в 30-40-е гг., где основой образования (в его гуманитарном аспекте) стало приобщение к великой русской классике.

Главная проблема современных русских в том, что средний уровень цивилизованности индивидов превышает уровень цивилизованности системы, в которой они живут. Сами по себе русские вполне готовы к существованию в рамках значительно более цивилизованной системы. Это хорошо иллюстрирует тот факт, что русские прекрасно адаптируются к жизни в европейских странах и США и «растворяются» в местном среднем классе (в отличие от живущих диаспорами азиатских народов).( Read more... )

И вот, после мегатонн тотальной непримиримости по отношению к «советчине», мы видим Крылова, Просвирнина и Карабанова, вошедших в «Клуб национал-патриотов», вкупе с тремя советскими шоуменами: национал-большевиком Лимоновым, «гражданином Советской Империи» Калашниковым и «вменяемым сталинистом» Кунгуровым. Пожалуй, в этой пестрой компании для комплекта не хватает только блоггера Пионера.( Read more... )

Завистники обзывали Алексиевич «не настоящим писателем», интервьюером-копипастером и т.д. Ну вот, она и доказала всем свою креативность, мастерство художественного вымысла. Теперь очевидно, что все ее книги были написаны так же творчески и с фантазией. А ведь все поверили, что это была «документалистика», реальные слова реальных людей. Какое искусство авторского перевоплощения! Какое мастерство в изображении речи представителей разных социальных групп! Нет, не зря ей дали Нобеля.

К стыду своему, я боялся, что ее поставили серьезно работать с зарубежной частью Русского Мира, чтобы настрополить зарубежных русских против России; думал, можно ли это нейтрализовать и переиграть. На самом деле все оказалось проще и безобиднее. Назначение «Антисоветчиком №1» откровенной дуры - это, очевидно, шефская помощь Путину от европейцев, как часть оплаты его роли «европейской шпаги». Иначе придется признать, что Путина вообще обманули с этой шпагой, ничего не дали взамен. А теперь мы, по крайней мере, знаем, за что воюем в Сирии: оплачиваем Нобелевскую премию Алексиевич (Триумф Русского Мира) и большой конфуз оппозиции, которой ее назначили в «духовные лидеры».

Кстати, никак не пойму, почему некоторая публика упорно называет Алексиевич «советской». И ее «творческое интервью», и Нобелевская лекция выполнены в строгих канонах дискурса «Анти-ватник» и обличения «советскости» нынешней РФ. Только словечко она подобрала политкорректное: не «совок» или «ватник», а «красный человек». (««Красной» империи нет, а «красный» человек остался».) За что же такая нелюбовь к собрату по профессии?( Read more... )

Давно уже заметил этот странный феномен. Существенным элементом мировоззрения многих русофобствующих публицистов является «натягивание» на современность картинки, порожденной социальными и образовательными особенностями дореволюционной России. Люди пишут и думают так, как будто с 1917 года ничего не изменилось, и в России сегодня есть лишь «крошечный процент образованной публики», которой противостоят «массы сермяжного необразованного народа». И, как в 1917 году, граница между этими двумя сословиями («Преображенскими» и «Шариковыми») колоссальна, практически непреодолима и ощущается во всех без исключения сферах жизни, включая политику. Примерно так: «образованные Преображенские» - это заукраинская публика «Дождя», а «темный народ Шариковых» «погряз» в «ужасном» российском патриотизме и «крымнашизме».

Понятно, что с социологической точки зрения это анахроничный бред, призванный «возвести во дворянство» крошечную часть интеллигенции, которая страдает русофобией и на этом основании мнит себя «избранными среди моря темных совков и ватников». Если мы посмотрим на структуру занятости в России, то увидим следующее (см. «Типичный русский – КТО ОН?»). В наше время «русский народ» это, в первую очередь, ученые, инженеры, врачи, учителя, эксперты. Это самая многочисленная группа, которая составляет более четверти и почти треть работающего населения. Еще шестую часть составляют управленцы и клерки («офисный планктон»). В совокупности, почти половина нации – это управленцы разных уровней, интеллигенция и востребованные специалисты с высшим образованием. Если добавить к этим группам квалифицированных рабочих, то получим более 70% от всего работающего населения. «Темный народ», в смысле «неквалифицированные чернорабочие», составляет чуть больше 10%.( Read more... )

Мне говорят, что я пересаливаю, когда пишу об «истерической» ветви антисоветизма, и что, конечно же, ни один из моих оппонентов не предлагает всерьез «бороться с советчиной до последнего русского». Но я почему-то постоянно натыкаюсь на примеры этого у людей, которые ранее считались умеренными, а теперь постепенно превращаются в «коллективного Широпаева». Один из них на днях позволил мне даже усовершенствовать исходную формулу. Теперь это звучит так: «Выдавливать из себя советчину до последней капли русского». Константин Крылов у себя в блоге искренне позавидовал народностям, которые отменили у себя изучение русского языка и тем самым радикально покончили с «советчиной» в культуре. Незнание русского языка, по Крылову, - это колоссальный бонус, а его знание обеспечивает подрастающим поколениям «сифилис души». Цитирую:

«Огромным (и непонятным нам, ушибленным советчиной русским) бонусом, который получили все постсоветские страны, кроме России, является то, что молодёжь там уже не знает русского языка и совершенно незнакома с советской культурой. ...Мы не можем развидеть советское прошлое и передаём его детям. Которые вырастают больными на голову и с сифилисом души. Особенно по части интернационализма и преклонения перед нацменами-евреями-кавказерами-цыганами, перед иностранцами из настоящего мира, перед неграми, перед чёртом в ступе, и вообще перед всеми "не нашими" - ну и бесконечного презрения к себе самим».

Непонятно теперь, какие претензии у Крылова могут быть к Широпаеву, который дошел до борьбы с русским языком, русской литературой и самОй «неправильной русскостью» гораздо раньше и выразил это яснее и однозначнее. И какие могут быть у него претензии к тем русским по происхождению людям, которые записались в украинские карательные батальоны, чтобы нести русским на Донбассе «счастье незнания русского языка». А донбасцы, получается, просто не понимали несомого им «бонуса», отказываясь от дерусификации. Впрочем, по Крылову, теперь уже надо говорить не «дерусификация», а «десифилизация души» (ценная находка для украинских военных пропагандистов). Люди из АТО, получается, пришли, чтобы выжечь огнем и мечом рассадник советского «сифилиса», а неблагодарные аборигены их встретили не цветами, а пулями и снарядами. Зачем же Крылов тогда помогал Новороссии, а не поехал вместе с Макаревичем славить героев сала? Согласитесь, если незнание русского языка - это «огромный бонус», то странно обижаться на людей, которые хотят «наградить» русских этим бонусом, причем совершенно бесплатно. Этим признанием (самооговором) известного русского политика уничтожается почва для борьбы за русский язык на Украине и где-либо еще. ( Read more... )

Величайший успех кремлевских политтехнологов за последние несколько лет – операция над сознанием наиболее «продвинутой» и глобализированной части городской интеллигенции, которую мы для удобства будем называть «хипстерами». Еще недавно, в короткую «белоленточную» эпоху, этот слой претендовал на лидерство в общенародном движении за гражданское общество и прозрачную власть. «Быдлоборческие» и «пиночетовские» мотивы в те времена в острой форме разделяла только малая часть этого слоя. Для большинства была характерна мысль о народе как о позитивной, в целом, но инфантильной группе, обманутой властями и сырьевой элитой, которую следовало «разбудить» и возглавить, чтобы свергнуть «мерзких тиранов и их обслугу».

Но вот прошло 3-4 года, и я вижу, сколь многие представители этого слоя скатились в откровенный трайбализм, мысля себя как бы отдельным «европейским племенем» в белых одеждах, которое противостоит враждебному «азиатскому племени» большинства, абсолютно порочному, безнадежному, генетически дефективному и нравственно ущербному. Мысль о лидерстве, о том, чтобы сознавать себя элитой именно этого народа, именно этого большинства как-то вдруг пропала из хипстерской головы. Разрыв с «окружающей зверомассой» ею мыслится уже не как сословный, а как «межэтнический», а единственно возможные отношения с нею понимаются как «игра с нулевой суммой». Фактически – как война на уничтожение. При этом наивные рефлексы расово-племенного противостояния и «бушменской морали» в отношении национального большинства у хипстеров сложным образом переплетаются с «европофильской» фразеологией и наукообразной «социологической» тарабарщиной.( Read more... )

Егор Станиславович Холмогоров хорошо поправил Егорушку Просвирнина:

«Вообще, говоря о Советском Союзе надо понимать простую вещь. Это была эпоха существования русских в период позднего модерна. Поздний модерн русская культура и общество прошли в советской оболочке. Это дало целый ряд особенностей и искажений. Это дало целый ряд задержек, которые были к лучшему, в частности сегодня наше общество более консервативно, а значит более боеспособно и мы умеем проводить парады не только в формате гей.

Но, в целом, советский период был обычным европейским ХХ веком со всё теми же фазами и феноменами. Ничего из происходившего у них не осталось без резонанса у нас. Ничего из происходившего у нас не было абсолютно уникальным и не имевшим аналога у них.

Формировался тот самый русский буржуа, к которому пытаются апеллировать националисты, при этом, параллельно, обзывая его "вонючим совком" (тоже ничего нового - всё это в 17 веке проходила Франция с Мольером, типичным буржуа и по происхождению и психологии, написавшим по заказу Людовика "Буржуа джентельмена" с мессаджем "нельзя вонючих совков пускать в приличное общество", на что в конечном счете буржуазия ответила монархии формированием Просвещения).

Никакой другой альтернативной реальности, где идет формирование несоветского позднего модерна, - не было.

Соответственно тотальное отрицание советского на том основании, что оно имело место в период 1917-1991 годов, это двойная ошибка. Во-первых, это 74 года истории русского народа, нравится вам это или нет. Во-вторых, определенный всемирный культурно-исторический этап - поздний модерн - пережит был русскими именно в этих советских формах и ни в каких других пережит быть уже не может, просто в виду отсутствия глобальной машины времени.

Соответственно то, что мы можем реально сделать с советским периодом - это его реконструировать и произвести перепланировку, так чтобы ублюдочные стороны этого опыта не оказывали влияния на наше будущее, а влияли стороны позитивные и полезные. Разумеется эта перепланировка должна сопровождаться детальной и беспощадной критикой. Но именно критикой, вивисекцией, а не тупым обсиранием».

Собственно, получилось идеальное резюме моего сериала «Борьба с истерическим антисоветизмом за антисоветизм рациональный»

Но тут нельзя пересаливать (цитирую далее):( Read more... )

Моя заметка о «Триумфе Русского Мира» неожиданно вызвала серьезное внимание почтенных людей. К сожалению, дальше названия люди, как обычно, читать не стали, и троллинг, адресованный «свидомитской» аудитории, приняли на свой счет. Между тем, в тексте четко и доступно объясняется, о каком именно «триумфе» идет речь и в каком именно аспекте рассматриваемого события (признание ущербности лимитрофных языков, продвигаемых как альтернатива русскому). Ни о каком восхищении «огромными достижениями» там речь и близко не велась. Не нужно быть гением филологии, чтобы понять, что слово «триумф» было использовано cum grano salis и что это попытка отыскать хоть что-нибудь утешительное в награждении нелояльного к русским автора, хоть чем-то уязвить торжествующих «свидомитов». Однако вот уважаемый loboff увидел в этом точку зрения, полярно противоположную позиции недовольных алармистов (которую ярче всего представляет г-н Завольский). Это общая беда «русского дискурса»: из малейшей разницы в расстановке акцентов лепить «несовместимые, полярно противоположные позиции» и тут же делиться на два воюющих лагеря. Я же, напротив, как обычно, сместил акценты от «полюса» в сторону «золотой середины», и, по сути, написал ободряющий комментарий на полях алармистов в стиле «Не унывай, товарищ!», «Никогда не сдавайся!», «Не все еще потеряно!». Единственное, в чем я должен серьезно поправить пессимистов-алармистов: вручение Нобелевской премии г-же Алексиевич само по себе не является «чистым актом зла» или «чистым активом наших врагов», а есть лишь фишка на игровой доске, которую можно использовать по-всякому, раз уж противник действует на нашей культурной территории. Название моей заметки было сформулировано так, чтобы читающий при всем желании не смог пройти мимо этой важной мысли.

Далее я постараюсь объяснить, почему умным русским не выгодно выставлять г-жу Алексиевич ни «исчадием ада», ни «полным ничтожеством». Прежде всего потому, что такая реакция, со всей очевидностью, предусмотрена составителями «программы» («кровавые орки ненавидят писателя-пацифиста, который рассказал о них правду»). Чем более «убийственными» аргументами вы будете «сражать» г-жу Алексиевич, чем более холодными потоками презрения будете ее поливать, тем лучше впишетесь в рамку, приготовленную для истинного адресата этого послания. Диалог, который хочет завязать Европа с этим адресатом, пройдет для нее более успешно, если его фоном будет служить ожидаемая реакция «орков». Точнее, если «орки» добровольно самоустранятся из содержательной части этого диалога, ограничившись лишь «шумовыми эффектами» или презрительной миной. Быть может, вы думаете, что европейцы не разбираются в цене вещей и готовы пожертвовать престижем Нобелевской премии, просто чтобы поощрить ничтожного диссидента за пару антироссийских выступлений? Очевидно, если уж они сделали на человека такую ставку, то считают его не мелким клопом-вонючкой, а весьма ценной фигурой в том диалоге, который намерены вести. И вряд ли у вас получится блокировать этот диалог путем типовых советских заходов, в стиле «это вообще не писатель, а тунеядец, потому что мы не дали ему справку с печатью». Лучше оставить эмоции в стороне и разобраться, какого рода диалог и с каким адресатом хочет наладить Европа посредством этой фигуры.( Read more... )

В Москве возведут «Стену Скорби» в память о жертвах политических репрессий. Долго пытался найти в инете ответ, какие категории жертв включены в число достойных памяти. Входят ли в их число жертвы коллективизации? Или жертвы Красного Террора во время гражданской войны? Тамбовские крестьяне, уничтоженные «жертвой репрессий» Тухачевским? Включены ли в число почитаемых русские поэты, репрессированные по обвинению в «русском фашизме» в 20-е годы? Ответ нам, возможно, даст сам автор этого памятника, маститый скульптор Георгий Вартанович Франгулян. Он признался, что его любимейшим писателем является большевистский агитатор Исаак Бабель, воспевавший подвиги Красной Армии. «Спустя годы, работая над памятником писателю, установленном в Одессе в 2011 году, Георгий Вартанович Франгулян признавался, что колорит и сущность бабелевского языка во многом его сформировали».

Короче, «колорит и сущность языка фильмов Лени Рифеншталь во многом меня сформировали, и поэтому я хочу поставить памятник жертвам немецкого нацизма. Перед этим я поставил памятник Геббельсу, который совершенно меня очаровал мастерством слова». Это кажется «слишком» даже для меня, хотя меня постоянно обвиняют в «просоветских настроениях». Слишком понятно теперь, кто входит в круг почитаемых на этой Стене, и о каких именно жертвах репрессий речь идет в первую очередь. Похоже, это вообще не жертвы, а соучастники террора, попавшие «под замес» из-за внутренних бандитских разборок (тот же Бабель, Тухачевский и т.п.). Еще один плевок нынешней верхушки на русские могилы.