![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kornevЛюди мне долго и упорно говорили, что вся фундаментальная наука в СССР была сделана исключительно «трофейными» дореволюционными спецами и их непосредственными учениками. А после них, якобы, все деградировало и пришло в упадок. Я им на примере математики доказал, что позднесоветские ученые, «совки» в 2-3 поколении, показали себя блестяще, что и было отмечено кучей самых престижных международных премий. И это показывает, что никакой «перманентной деградации» не было, что система образования и подготовки научных кадров в позднем СССР (по крайней мере в сфере математики) была на высоте до самого конца.
И вот долгожданная реакция. Оказывается, я снова неправ: рассказывая о достижениях позднесоветской науки, я тем самым умалил значение русских математиков предшествующего периода. И даже чуть ли не пытался доказать, что позднесоветские ученые появились на пустом месте, из духа марксизма-ленинизма. Ну что за ерунда? Неужели не совестно за такую детскую манеру спора? Смешно же: говоришь им об успехах советской науки в целом, они сводят все исключительно к «трофейным» спецам, а эпигонов объявляют кучкой ничтожеств. Доказываешь, что и после спецов были колоссальные успехи, обвиняют в умалении старых спецов и сокрытии их достижений. (Все это напоминает мне предыдущую полемику о деревянных домиках).
Достоинства дореволюционной науки - это общая почва в дискуссии, которую я нигде не оспаривал. Предметом спора было иное: пригодность советской реальности для воспроизводства научных школ и научных кадров мирового уровня. Я этой заметкой продемонстрировал, что дореволюционные ученые не вымерли как динозавры (как вам хотелось бы думать), а получили возможность закрепить в советской реальности самоподдерживающуюся традицию великой математики. Вот в Кампучии, при режиме красных кхмеров, такое явно было бы невозможно. Зачем же лепить из СССР (тем более из посолидневшего среднего и позднего СССР) образ абсолютно деструктивного режима, наподобие красных кхмеров, где вообще невозможна никакая цивилизованная деятельность?
И не нужно мне приписывать собственную вину крайне правой и крайне левой публики, которая соотношение между РИ и СССР способна мыслить исключительно как «игру с нулевой суммой». Правые признание наималейшего достижения СССР расценивают как плевок в адрес РИ. Левая публика не мыслит себе апологию СССР иначе, чем оплевывая РИ. Но здесь мы имеем тот редкий случай, когда между РИ и СССР была живая преемственность. Русская математика в СССР не только не погибла, но и «пошла в рост», несмотря на потери, связанные с эмиграцией и репрессиями.
И вот долгожданная реакция. Оказывается, я снова неправ: рассказывая о достижениях позднесоветской науки, я тем самым умалил значение русских математиков предшествующего периода. И даже чуть ли не пытался доказать, что позднесоветские ученые появились на пустом месте, из духа марксизма-ленинизма. Ну что за ерунда? Неужели не совестно за такую детскую манеру спора? Смешно же: говоришь им об успехах советской науки в целом, они сводят все исключительно к «трофейным» спецам, а эпигонов объявляют кучкой ничтожеств. Доказываешь, что и после спецов были колоссальные успехи, обвиняют в умалении старых спецов и сокрытии их достижений. (Все это напоминает мне предыдущую полемику о деревянных домиках).
Достоинства дореволюционной науки - это общая почва в дискуссии, которую я нигде не оспаривал. Предметом спора было иное: пригодность советской реальности для воспроизводства научных школ и научных кадров мирового уровня. Я этой заметкой продемонстрировал, что дореволюционные ученые не вымерли как динозавры (как вам хотелось бы думать), а получили возможность закрепить в советской реальности самоподдерживающуюся традицию великой математики. Вот в Кампучии, при режиме красных кхмеров, такое явно было бы невозможно. Зачем же лепить из СССР (тем более из посолидневшего среднего и позднего СССР) образ абсолютно деструктивного режима, наподобие красных кхмеров, где вообще невозможна никакая цивилизованная деятельность?
И не нужно мне приписывать собственную вину крайне правой и крайне левой публики, которая соотношение между РИ и СССР способна мыслить исключительно как «игру с нулевой суммой». Правые признание наималейшего достижения СССР расценивают как плевок в адрес РИ. Левая публика не мыслит себе апологию СССР иначе, чем оплевывая РИ. Но здесь мы имеем тот редкий случай, когда между РИ и СССР была живая преемственность. Русская математика в СССР не только не погибла, но и «пошла в рост», несмотря на потери, связанные с эмиграцией и репрессиями.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2016-02-27 08:58 am (UTC)Марксизм действительно ставит во главу угла производственые отношения, просто те отношения в которых они сводятся к "дележу прибавочной колбасы" представляют опредедленную фазу развития оных, которая называется капиталистической. Отдельно отмечу, что и указананая "прибавочная колбаса" в указанной фазе это не колбаса в привычном смысле этого слова (как средство удовлетворения физиологческой потребности) а как инструмент власти над людьми (стоимость, то, ради обретения чего другие люди готовы исполнять желания колбасовладельца).
Вообще под "производством" в "марксизме" (кавычки в силу существования больших споров в том, что включать в корпус оного понятия, буду исходить из своего видения такового) понимается любое преобразование реальности, посему и художественное творчество и рождение/воспитание детей являются формами производства. Поскольку человек осуществляет его в коллективной форме, то он должен вступать по его поводу в некоторые отношения с другими людьми, именуемые "производственными" (в ранних работах Маркса еще употреблялся термин "форма общения"). В частности в какой-то момент формируется разделение труда на физический и умственный: одни думают, другие исполняют - "ты начальник - я дурак", при этом каждое действие "дурака" должно быть приведено к максимально предсказуемой и соответствующей команде "начальника" форме, т.е. по сути максиально "машинизировано". В случае "товарно-денежных" отношений обе торгующие стороны выступают друг по отношению к другу как одновременно "начальники" (желающие видеть в продукте труда опонента нечто вполне определеное) и как дураки, вынужденные приспосабливаться к требованию контрагента. Итого деятельность в целом стандартизуется и машинизируется, становится более эффкективной, но собственного действия в нем у всех остается все меньше и меньше. Особенно это становится критичным, когда эти отношения пытаются расползаться за пределы деятельности по тиражрованию готовых образцов, а в область производства самих образцов (к каковым относится наука, художественое творчество, изобретательство и проч.), что приводит к прекращению содержательой деятельности в этой области. Тут как-то подборку статей публиковали на эту тему, в коей и мен довелось принять участие, если любопыто - поглядите:
http://bbzhukov.livejournal.com/41092.html
http://afranius.livejournal.com/120702.html
http://bbzhukov.livejournal.com/41960.html
ну и хозяин журнала отметился реакцией на них:
http://kornev.livejournal.com/211597.html
Грубо говоря именно эта проблема: обесчеловечивания человека, превращеия его в машину, виделась "марксизму" как центральная для существующего общества, а отнюдь не "несправедливость в распределении колбасы", как учили нас как советские так и антисоветские "специалисты по марксизму". Поэтому я считаю, что и у тех и у других было весьма "совковое" его понимание, в котором они были близнецы и братья.
Примерно так, для начала.