«Культурный расцвет» после распада Австро-Венгрии

М. Будьон обратил внимание на то, каких величайших культурных успехов добились страны Центральной Европы после падения «тюрьмы народов» Австро-Венгрии:

«Австро-Венгрия для меня пример того, как крупнейшая империя в Европе может мгновенно сколлапсировать в «маленькое нейтральное государство». Да, говорят, что была «тюрьма народов», но давайте посмотрим по итогам. Возьмем любую страну, которая «обрела свободу» в 1918 году и что мы видим? Кто поднялся? Кто стал реально крутым, пусть не в экономике, так в науке или культуре?

Чехи? Ну кого мы знаем из чехов? Кафку, Гашека, Масарика, Чапека, великих Дворжака и Сметану. Все — граждане Австро-Венгрии. После 1918 Чехия не породила никого, о ком вообще можно было бы написать хотя бы три строчки. Не про Гавела же писать! Венгрия — то же самое. Венгерский Золотой век, Франц Лист и Имре Кальман, целая плеяда математиков во главе с Лео Сциллардом и Янушом фон Нейманом (рассчитывали американцам Бомбу) — все — Австро-Венгрия. Про немцев я вообще молчу, там целую книгу можно написать. Но после 1918 — всё. Хотя за 20 лет до распада эта страна дала нам одного человека, ненавидевшего её лютой ненавистью, но ставшего на короткое время лидером всех Европейских немцев. Причем он опять-таки был художником и архитектором — это очень в стиле Австро-Венгрии». (конец цитаты)

Я бы еще добавил про немцев и евреев под скипетром Австро-Венгрии. Все, кто чего-нибудь да значит, родились австрийскими гражданами. Просто перечислю фамилии великих мыслителей и математиков конца XIX - первой половины XX века: Фрейд, Брентано, Витгенштейн, Нейрат, Мизес, Гедель, Мах. А после - как отрезало.

Косарекс подрывает основы ЮЮ

Косарекс гениально деконструировал правовой фундамент «Ювенальный юстиции» (там в начале текста, правда, идет ритуальное пинание «Совка», но это можно отфильтровать без ущерба для смысла, сделав поправку на гениальность автора):

«Государство не может являться верховным собственником детей, не имеет право изымать их, продавать или передавать их третьим лицам с точки зрения демократии. С точки зрения демократии народ не имеет права передавать свои права на свободу и управление государством кому-либо, а только делегировать часть полномочий. С точки зрения народовластия признать за государством право на изъятие детей, я уж не говорю о последующей перепродаже под видом усыновления, равносильно праву соседей изымать детей у родителей. Право бросить преступника в тюрьму это обычное народное право. Член общины совершил преступление, остальные граждане его хватают, сажают, судят, могут и повесить за особые злодеяния. Это право делегируется народом при определенных условиях соответствующим органам власти. Но право изымать детей у родителей у государства быть не может, поскольку население не признает за собой данное право, то есть оно не может быть делегировано по причине его отсутствия. Точно также не может быть права отдать ребенка за границу. В большинстве стран это запрещено законодательно, поскольку у законодателей работает инстинкт – народ такие шуточки не понимает. Действительно, община может изъять при общем согласии родителей и членов общины детей и помочь передать их родственникам родителей, в крайнем случае договориться о том, что детей будут воспитывать и кормить соседи, если родители хотят избавиться от детей, но прийти, изъять и передать куда-то на сторону права не имеют. Прийти и сказать – мы тут посовещались и большинством голосов приняли решение, детей изымаем и отдаем на сторону, а возражать нельзя, ведь мы это большинство – невозможно. Соответственно, раз невозможно делегирование подобного права по причине его отсутствия, то само право уже незаконно. Нет согласия родителей, нет прав у соседей, государства и кого угодно.

Дети это собственность родителей до совершеннолетия. Права родителей на детей ограничиваются общественной моралью, а не некими полномочиями, которые можно делегировать, поскольку они могут быть выражены в форме закона. … Можно себе представить ответную реакцию мужчин и женщин – незаконно, недемократично, противоречит принципам демократии. В том числе главному принципу демократии – отказ от своих прав под любым давлением, с согласия или вопреки согласию народа никакой юридической силы не имеет. Если народ проголосует против демократии, это ещё не основание для лишения его права на демократию. …Столь же жестко выглядит это принцип с точки зрения либерализма. Любой, даже добровольный отказ от прав это филькина грамота».
(конец цитаты, по ссылке там еще много интересного)

Тут помимо основной темы (критика ЮЮ), весьма важен момент концептуального разграничения собственно «демократии» и тоталитаризма, прикрывающегося формальными правовыми процедурами. Нацдемовские авторы на это редко обращают внимание, а ведь это важно. Всем «нацдемам» – читать и вникать.

Темнота – друг молодежи. Так же и в философии

Известный русский политик и мыслитель Константин Крылов, вслед за Пелевиным и Галковским, ополчился на французскую философию. Что касается непонятности некоторых ее авторов и произведений, то здесь нужно иметь в виду следующее.

1. Философия – это всегда философия определенной великой нации, даже если сам автор это отрицает, а его доктрины получили «всемирно-историческое признание», далеко выходящее за пределы национальных границ. Если вы украсили свою коллекцию танчиков моделью немецкого «Тигра», это не значит, что «Тигр» был изобретен ради удовольствия коллекционеров по всему свету. Так же и с томиком Гегеля или Ницше у вас на полке.

2. Если философствует победившая (или хотя бы вполне суверенная) нация, она позволяет себе роскошь говорить обо всем открыто, честно, максимально простым и ясным языком, так что «даже дебилу понятно». Скажем, Александр Великий покорил Персию, тема персидских грантов греческим деятелям стала неактуальной, и вот Аристотель пишет в своей «Политике» откровенно и ясно: «Все народы делятся на нас, эллинов, и остальных – варваров, которые по справедливости являются нашими прирожденными рабами». Или вот Америка победила в I МВ, и, в дополнение к «Тезисам Вильсона» в политике, американский философ Дьюи выдвинул «тезисы Вильсона в философии» - книгу «Реконструкция (в) философии». В которой четко и лаконично объяснялось представителям старой европейской культурной традиции (я несколько утрирую): «Мы вас похороним: отправим все ваши устаревшие традиции на свалку, а ваших детей будем учить гомосятине и толерастии».

3. Если философствует проигравшая или зависимая (хотя еще и не вполне сломленная нация), то её мыслителям поневоле приходится быть путаными и многословными, чтобы максимально утаить смысл сказанного от врагов, которые ведь могут и наказать, если увидят в этой философии проект реванша или избавления от зависимости. Французы – как раз и есть такая зависимая нация, поэтому современная французская философия просто не может быть иной. Французские мыслители не могут позволить себе раскрыть планы своей нации перед лицом торжествующих врагов. Между тем, французы от природы – самая рациональная и ясно мыслящая нация в мире. И французские мыслители (от Декарта до энциклопедистов) были самыми простыми для понимания в ту эпоху, когда Франция ощущала себя достаточно сильной, чтобы быть откровенной. ( Read more... )