![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Тысячекратные Фермопилы первых недель Войны
Катастрофа нашей армии в первые недели Войны - самая величественная трагедия во всей военной истории человечества. Это можно сравнить с безнадежными спартанскими Фермопилами, но масштаб увеличен тысячекратно, безнадежность и драматизм экзистенциального вызова - неизмеримо больше.
Спартанцам умирать было комфортно. Это были военные профессионалы, которые погибали под руководством собственного царя, во славу своей Родины, на глазах у всей восхищенной Эллады. Они знали, что дома правят свои, что о семьях позаботятся, что имя каждого из них будут помнить, пока стоит Спарта. У русских солдат не было такого психологического и идеологического комфорта. Фронт развалился, управление войсками было нарушено, и чуть ли не каждый полковник, а то и рядовой, был сам себе Леонидом. И было тысячу разумных оснований, чтобы бежать или сдаться в плен, чтобы показать кукиш этому режиму, который глумился над русскими два десятилетия, и который при колоссальной растрате народных сил и ресурсов так и не смог толком подготовиться к войне. Многие так и сделали, и судить мы их не вправе, тем более, что сдавались обычно в окружении, потеряв связь и снабжение, часто - истратив последнее горючее и боеприпасы, когда воевать эффективно было уже нельзя. Тем больше мы должны чтить память тех, кто даже в этих условиях не поддался разумной слабости и четко понимал, что сопротивление имеет смысл.
Наплевав на «разумные основания», люди на свой страх и риск вступали в безнадежную схватку, чтобы хоть на минуту затормозить движение огненного вала, чтобы отодвинуть момент, когда он доберется до их собственных домов, оставшихся где-то в тылу, чтобы дать шанс мирному населению, женщинам и детям. И тысячи «Фермопил» разыгрались на огромной территории от Балтики до Черного моря. Зафиксировано множество эпизодов, когда, в обстановке всеобщего развала и паники, русские «Леониды» (иногда - самозваные, какие-нибудь нестроевые завхозы) собирали вокруг себя сохранивших мужество, останавливали бегущих, разрушали мосты на пути у танковых колонн, вступали в последний бой уже не «от имени верховного командования», растерявшегося и дезориентированного, а от себя лично. То, что со стороны немцев продолжало оставаться «правильной войной по-науке», со стороны русских превратилось во множество поединков и батальных сцен на античный манер. Нет ничего в мировой истории, что могло бы с этим сравниться по масштабу экзистенциальной драмы. И, конечно, русские после ТАКОГО стали совсем другим народом. Хотя, может быть, мы и сами до конца этого еще не поняли.
Спартанцам умирать было комфортно. Это были военные профессионалы, которые погибали под руководством собственного царя, во славу своей Родины, на глазах у всей восхищенной Эллады. Они знали, что дома правят свои, что о семьях позаботятся, что имя каждого из них будут помнить, пока стоит Спарта. У русских солдат не было такого психологического и идеологического комфорта. Фронт развалился, управление войсками было нарушено, и чуть ли не каждый полковник, а то и рядовой, был сам себе Леонидом. И было тысячу разумных оснований, чтобы бежать или сдаться в плен, чтобы показать кукиш этому режиму, который глумился над русскими два десятилетия, и который при колоссальной растрате народных сил и ресурсов так и не смог толком подготовиться к войне. Многие так и сделали, и судить мы их не вправе, тем более, что сдавались обычно в окружении, потеряв связь и снабжение, часто - истратив последнее горючее и боеприпасы, когда воевать эффективно было уже нельзя. Тем больше мы должны чтить память тех, кто даже в этих условиях не поддался разумной слабости и четко понимал, что сопротивление имеет смысл.
Наплевав на «разумные основания», люди на свой страх и риск вступали в безнадежную схватку, чтобы хоть на минуту затормозить движение огненного вала, чтобы отодвинуть момент, когда он доберется до их собственных домов, оставшихся где-то в тылу, чтобы дать шанс мирному населению, женщинам и детям. И тысячи «Фермопил» разыгрались на огромной территории от Балтики до Черного моря. Зафиксировано множество эпизодов, когда, в обстановке всеобщего развала и паники, русские «Леониды» (иногда - самозваные, какие-нибудь нестроевые завхозы) собирали вокруг себя сохранивших мужество, останавливали бегущих, разрушали мосты на пути у танковых колонн, вступали в последний бой уже не «от имени верховного командования», растерявшегося и дезориентированного, а от себя лично. То, что со стороны немцев продолжало оставаться «правильной войной по-науке», со стороны русских превратилось во множество поединков и батальных сцен на античный манер. Нет ничего в мировой истории, что могло бы с этим сравниться по масштабу экзистенциальной драмы. И, конечно, русские после ТАКОГО стали совсем другим народом. Хотя, может быть, мы и сами до конца этого еще не поняли.
no subject
В старой литературе никого кроме Пушкина/Толстого не было?
был, скажем, Леонид Андреев, были Потапенко и Григорович.
И в другой русскоязычной литературе есть не только Стругацкие. Есть Диккенс и Уэллс, есть Мольер и Бальзак, есть Эдгар По и О. Генри.
Вы перевели разговор на тему художественных достоинств старой русской литературы, связывая эти достоинства с тем, что это старая русская литература. Именно это я и разумел, в шутливой форме сказав "дрожат".
так вот, одни дрожат, другие не дрожат.
одни дрожат, другие не
Пушкина можно сравнивать с Эдгаром По, даже с О. Генри, Стругацкие же на его фоне – абсолютное УГ (извините, я неравнодушен, и к Пушкину, и к Стругацким:)
достоинства – они абсолютны, "старина" здесь ничего не значит (для меня во всяком случае)
Пушкин – не стар, а свеж и молод, особенно в сравнении с многими современными авторами, которые рождаются старичками
а вообще-то я переводил разговор на тему не художественных достоинств (здесь, кстати, можно и поспорить), а на сущностные характеристики не только русской литературы 19-го века и нашего времени, но и культуры в целом
новые русские отказываются на самом деле не от советской культуры, а от той русской культуры, на которой советская культура выросла – с водой выплёскивая и ребёнка – ничего не имея взамен, кроме плохо пережёванного западного эрзаца
...и Дмитрия Евгеньевича Галковского:) хорошо описавшего, прекрасным русским слогом, как этот процесс происходит – изнутри
Re: одни дрожат, другие не
Так ведь я именно об этом и говорю, только не употребляю термин "отказываться.
Они не отказываются в том смысле, что читают и ценят, но не более. Дорожат, но н едрожат ...
Re: одни дрожат, другие не
доказатьпоказать свой тезис – "на пальцах", т.е. с совершенно необходимыми здесь цитатами – из того же Галковского, Крылова, но это долгая и нудная тема:)и совершенно не к месту здесь
они – именно отказываются, просто по-другому – "не выходит каменный цветок"
ну нельзя равнозначно ценить Пушкина и Стругацких, ну – никак нельзя
они и не ценят равнозначно, Пушкин у них – "пустой", а у Стругацких – богатейшее идейно-философское наследие
тогда как для русского человека (просто – русского, без всяких приставок) – всё ровно наоборот
не только Пушкин конечно, я упоминал тут ещё ключевые (для меня на сегодняшний день) фигуры – Толстой, Платонов... можно ещё называть – но новорусские кумиры, их имен называть не буду – в этот ряд не входят
no subject
Кроме того, если я правильно понимаю, Вы связываете Стругацких, тех самых Стругацких, на которых Вы так сосредоточились, не с русскими (просто - русскими, без всяких приставок) а с кем-то другим.
no subject
насчёт того, "с кем я связываю" – не в этом дело, у меня акцент исключительно на культуре, а не на всей той хрени, что прёт фонтаном в тредах блогов русских националистов...
ещё раз, могу повторить тезис, без Стругацких, вообще без всяких примеров и имён
новым русским совершенно необходимо отказаться от русской классической культуры, как культуры неудачной, приведшей в итоге к кошмарному (с точки зрения новых русских) советскому проекту
ставить классиков русской литературы в один ряд со всей литературой на русском языке, включая переводную – просто форма "вежливого отказа"
на самом деле новые русские идут дальше – они предпочитают эрзац современной западной масс-культуры, как "обладающий хорошими воспитательными качествами" (ну – "проверено же на практике") той самой русской литературе 19 века, "от которой положено дрожать", но которая в воспитательном плане – совершенно никудышна, и даже – вредна...
кого она воспитала? – ненавистных новым русским революционеров, разрушителей
Стругацкие же на его фоне – абсолютное УГ