![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Подставные лица
Конечно, всегда наготове есть «убойный» аргумент, позволяющий надежно защитить честь русского бизнеса от нападок, которые я представил в предыдущем тексте. Мы взрослые люди и прекрасно понимаем, что «русские» в списке миллиардеров РФ - это подставные фигуры, «зиц-председатели», а настоящими хозяевами страны являются совершенно другие лица и группы лиц, нередко - иностранные. Реальные русские собственники начинают попадаться только на уровне среднего бизнеса, не выше. И даже там они или обложены данью от «крыш», или занимаются чем-то бесперспективным и малодоходным, не интересным для истинных хозяев РФ. Реальному русскому предпринимателю не до меценатства и национальной идеи, он едва сводит концы с концами, чтобы платить работникам зарплату.
Допустим, так оно и есть. Но наша цель - не обвинение/оправдание русских предпринимателей, а разбирательство с вопросом, насколько достаточным для успешности русского государства может быть требование «русскости» тех, кто занимает ключевые позиции. Насколько нас должны радовать (или печалить) цифры, представляющие «долю русских во власти и бизнесе». Итак, примем на веру, что сейчас у нас все этнические русские на ключевых позициях во власти и бизнесе - это подставные фигуры, защищающие интересы диаспор, новиопов и иностранцев. А что изменится, если мы в такой системе формальную долю русских во власти и бизнесе доведем до 100%? Да ничего не изменится: как были все подставными, так и останутся. То есть, простая и самоочевидная идея - заменить на ключевых позициях всех нерусских на русских, без каких-либо дополнительных требований к последним, кажется пустышкой.
А какие здесь могут быть «дополнительные требования»? Очевидно, речь идет о таких качествах, которые являются «инвариантами относительно подставы». То есть, даже если лицо подставное, то наличие у него таких качеств все равно дает русским какую-то пользу. Пример: «похожесть на русского», русское лицо подставного начальника. В принципе, русский по происхождению и самосознанию человек совсем не обязательно должен быть «похож на русского». Но, допустим, русские - такие завзятые эстеты, что «непохожесть на русского» противоречит самой функции подставного лица. «Всем хорош Собянин, - но не люб, раздражает народ своей физиономией», и это раздражение обходится для истинных хозяев в копеечку, заставляет компенсировать какими-то реальными бонусами для русских. Лучше уж сэкономить, поставить начальника с русской рожей, и тему закрыть. То есть, «похожесть на русского» входит в сам «пакет услуг» подставного русского. Для того-то и нужен русский подставной, чтобы нерусскость начальственного лица не злила понапрасну народ. А народ от этого имеет хотя бы ту пользу, что убережен от созерцания нерусских начальственных рож и дополнительного стресса, с этим связанного. Это работает на повышение настроения, производительности труда, жизненного тонуса, здоровья, рождаемости, продолжительности жизни. Казалось бы, пустячок, - просто русские лица кругом, - а приятно и полезно. Если уж выбирать можно только между разными видами подставных, то русским приятнее видеть русских подставных, а не подставных какой-то иной национальности.
Если этот принцип обобщить, то получим следующее. Народу выгодно включить некоторые полезные для себя свойства начальства в само понятие «русского». И наоборот, исключить некоторые заведомо вредные свойства начальства из «русскости». Тогда полезные качества будут присутствовать (а вредные - отсутствовать) даже у подставных лиц, и эти подставные лица хоть в какой-то мере будут приносить пользу (или хотя бы ограничивать вред). Вот как с «похожестью на русского»: лицо подставное, и даже может нерусское по происхождению, но сама «похожесть» - настоящая, тут обмана нет.
По здравом размышлении, русским, как нации, выгодно два начальственных качества сделать неотъемлемыми от понятия «русскости», а их противоположности - воспринимать как абсолютно несовместимые с «русскостью». Эти качества - «социальная ориентированность» и «русское культурмонгерство».
Допустим, в стране фиктивного национализма подставное лицо, выдаваемое за полномочного русского начальника (или собственника), начинает свой разговор с народом так: «Быдло должно страдать и работать бесплатно. Пенсии - отменим, школы - закроем, больницы - уничтожим. Все это, конечно, не со зла, а ради пользы русского бизнеса (подставного)». Понятно, что ничего хорошего от такого ожидать не приходится. Скорее всего, он свое обещание выполнит (или через него это обещание выполнят). Поэтому русским людям начальника с таким подходцем выгодно априори объявить «нерусью поганой» и всеми силами показывать, что он - плохой, неубедительный подставной, что его за русского никто не считает, что из-за его неубедительности гнев народа может обрушиться на истинных хозяев, «засветить» их. А за русского будут считать только такого начальника (или собственника), который всячески демонстрирует свою приверженность социальной политике, старается повысить пенсии, пособия и зарплаты, снизить цены, обеспечить рабочие места, доступность медицины и образования. Он, конечно, может обмануть, но, скорее всего, хотя бы для видимости что-то сделает. И даже если он по приказу истинных хозяев начнет «резать социалку», то вынужден будет оправдываться и как-то смягчать последствия, хотя бы ради сохранения имиджа. Тогда как первый, «честный» начальник, будет делать это с энтузиазмом и садизмом, с перехлестом: «что обещал, то и делаю».
Допустим, в стране фиктивного национализма подставное лицо, выдаваемое за полномочного русского начальника (или собственника), начинает свой разговор с народом так: «Русская культура - гавно, Пушкина и Толстого - в топку, будем насаждать везде цыганские песни и лезгинские пляски. Все это, конечно, не со зла, а ради борьбы с поганым наследием Совка, который глубоко запустил свои метастазы в русскую культуру и заразил ее советчиной». Понятно, что ничего хорошего от такого ожидать не приходится. Скорее всего, он свое обещание выполнит (или через него это обещание выполнят). Поэтому русским людям начальника с таким подходцем выгодно априори объявить «нерусью поганой» и всеми силами показывать, что он - плохой, неубедительный подставной, что его за русского никто не считает, что из-за его неубедительности гнев народа может обрушиться на истинных хозяев, «засветить» их. А за русского будут считать только такого начальника (или собственника), который всячески демонстрирует свою приверженность русской культуре и оказывает всевозможную поддержку русским творцам. Он, конечно, может обмануть, но, скорее всего, хотя бы для видимости что-то сделает. Или хотя бы «цыганщину» не будет открыто насаждать, заботясь о своем русском имидже.
Итак, русским выгодно, чтобы «социальная ориентированность» и «русское культурмонгерство» считались как бы неотъемлемым «дресс-кодом» русского начальства, даже если оно подставное и фиктивное, а за ним прячутся какие-нибудь хитрые новиопы или иностранные шпионы. И обратно, выгодно, чтобы противоположности этих качеств считались несовместимыми с русским имиджем начальства, на уровне «ус отклеился». Подобный дресс-код сделает любой, даже исходно фиктивный национализм, хоть немного полезным и продуктивным для русских.
А теперь вспомним, чем завершился предыдущий текст: «Национализм, с точки зрения русских интересов, имеет ценность только при решительном, открытом разрыве с право-либерастической идеологией и ее носителями». Абзацем выше сказано то же самое, но другими словами. Ибо характерными признаками «правой либерастии» как раз и являются открытое пренебрежение социальностью государства, желание «загнать быдло в стойло» и перекрыть социальные лифты. А также - презрение к русской культуре и ее творцам, желание заместить русскую культуру на что-то иное, желание принизить русскую интеллигенцию. То есть, борьба с правой либерастией «инвариантна относительно подставы», она выгодна даже в том случае, если начальство заведомо фиктивное, прикрывает каких-то других лиц. Эта выгода не зависит от того, настоящими или фиктивными собственниками являются официальные «русские миллиардеры». Важно, чтобы даже будучи подставными лицами, они вынуждены были играть по выгодным для русских правилам (или стоящие за ними были вынуждены позволять им делать это).
Допустим, так оно и есть. Но наша цель - не обвинение/оправдание русских предпринимателей, а разбирательство с вопросом, насколько достаточным для успешности русского государства может быть требование «русскости» тех, кто занимает ключевые позиции. Насколько нас должны радовать (или печалить) цифры, представляющие «долю русских во власти и бизнесе». Итак, примем на веру, что сейчас у нас все этнические русские на ключевых позициях во власти и бизнесе - это подставные фигуры, защищающие интересы диаспор, новиопов и иностранцев. А что изменится, если мы в такой системе формальную долю русских во власти и бизнесе доведем до 100%? Да ничего не изменится: как были все подставными, так и останутся. То есть, простая и самоочевидная идея - заменить на ключевых позициях всех нерусских на русских, без каких-либо дополнительных требований к последним, кажется пустышкой.
А какие здесь могут быть «дополнительные требования»? Очевидно, речь идет о таких качествах, которые являются «инвариантами относительно подставы». То есть, даже если лицо подставное, то наличие у него таких качеств все равно дает русским какую-то пользу. Пример: «похожесть на русского», русское лицо подставного начальника. В принципе, русский по происхождению и самосознанию человек совсем не обязательно должен быть «похож на русского». Но, допустим, русские - такие завзятые эстеты, что «непохожесть на русского» противоречит самой функции подставного лица. «Всем хорош Собянин, - но не люб, раздражает народ своей физиономией», и это раздражение обходится для истинных хозяев в копеечку, заставляет компенсировать какими-то реальными бонусами для русских. Лучше уж сэкономить, поставить начальника с русской рожей, и тему закрыть. То есть, «похожесть на русского» входит в сам «пакет услуг» подставного русского. Для того-то и нужен русский подставной, чтобы нерусскость начальственного лица не злила понапрасну народ. А народ от этого имеет хотя бы ту пользу, что убережен от созерцания нерусских начальственных рож и дополнительного стресса, с этим связанного. Это работает на повышение настроения, производительности труда, жизненного тонуса, здоровья, рождаемости, продолжительности жизни. Казалось бы, пустячок, - просто русские лица кругом, - а приятно и полезно. Если уж выбирать можно только между разными видами подставных, то русским приятнее видеть русских подставных, а не подставных какой-то иной национальности.
Если этот принцип обобщить, то получим следующее. Народу выгодно включить некоторые полезные для себя свойства начальства в само понятие «русского». И наоборот, исключить некоторые заведомо вредные свойства начальства из «русскости». Тогда полезные качества будут присутствовать (а вредные - отсутствовать) даже у подставных лиц, и эти подставные лица хоть в какой-то мере будут приносить пользу (или хотя бы ограничивать вред). Вот как с «похожестью на русского»: лицо подставное, и даже может нерусское по происхождению, но сама «похожесть» - настоящая, тут обмана нет.
По здравом размышлении, русским, как нации, выгодно два начальственных качества сделать неотъемлемыми от понятия «русскости», а их противоположности - воспринимать как абсолютно несовместимые с «русскостью». Эти качества - «социальная ориентированность» и «русское культурмонгерство».
Допустим, в стране фиктивного национализма подставное лицо, выдаваемое за полномочного русского начальника (или собственника), начинает свой разговор с народом так: «Быдло должно страдать и работать бесплатно. Пенсии - отменим, школы - закроем, больницы - уничтожим. Все это, конечно, не со зла, а ради пользы русского бизнеса (подставного)». Понятно, что ничего хорошего от такого ожидать не приходится. Скорее всего, он свое обещание выполнит (или через него это обещание выполнят). Поэтому русским людям начальника с таким подходцем выгодно априори объявить «нерусью поганой» и всеми силами показывать, что он - плохой, неубедительный подставной, что его за русского никто не считает, что из-за его неубедительности гнев народа может обрушиться на истинных хозяев, «засветить» их. А за русского будут считать только такого начальника (или собственника), который всячески демонстрирует свою приверженность социальной политике, старается повысить пенсии, пособия и зарплаты, снизить цены, обеспечить рабочие места, доступность медицины и образования. Он, конечно, может обмануть, но, скорее всего, хотя бы для видимости что-то сделает. И даже если он по приказу истинных хозяев начнет «резать социалку», то вынужден будет оправдываться и как-то смягчать последствия, хотя бы ради сохранения имиджа. Тогда как первый, «честный» начальник, будет делать это с энтузиазмом и садизмом, с перехлестом: «что обещал, то и делаю».
Допустим, в стране фиктивного национализма подставное лицо, выдаваемое за полномочного русского начальника (или собственника), начинает свой разговор с народом так: «Русская культура - гавно, Пушкина и Толстого - в топку, будем насаждать везде цыганские песни и лезгинские пляски. Все это, конечно, не со зла, а ради борьбы с поганым наследием Совка, который глубоко запустил свои метастазы в русскую культуру и заразил ее советчиной». Понятно, что ничего хорошего от такого ожидать не приходится. Скорее всего, он свое обещание выполнит (или через него это обещание выполнят). Поэтому русским людям начальника с таким подходцем выгодно априори объявить «нерусью поганой» и всеми силами показывать, что он - плохой, неубедительный подставной, что его за русского никто не считает, что из-за его неубедительности гнев народа может обрушиться на истинных хозяев, «засветить» их. А за русского будут считать только такого начальника (или собственника), который всячески демонстрирует свою приверженность русской культуре и оказывает всевозможную поддержку русским творцам. Он, конечно, может обмануть, но, скорее всего, хотя бы для видимости что-то сделает. Или хотя бы «цыганщину» не будет открыто насаждать, заботясь о своем русском имидже.
Итак, русским выгодно, чтобы «социальная ориентированность» и «русское культурмонгерство» считались как бы неотъемлемым «дресс-кодом» русского начальства, даже если оно подставное и фиктивное, а за ним прячутся какие-нибудь хитрые новиопы или иностранные шпионы. И обратно, выгодно, чтобы противоположности этих качеств считались несовместимыми с русским имиджем начальства, на уровне «ус отклеился». Подобный дресс-код сделает любой, даже исходно фиктивный национализм, хоть немного полезным и продуктивным для русских.
А теперь вспомним, чем завершился предыдущий текст: «Национализм, с точки зрения русских интересов, имеет ценность только при решительном, открытом разрыве с право-либерастической идеологией и ее носителями». Абзацем выше сказано то же самое, но другими словами. Ибо характерными признаками «правой либерастии» как раз и являются открытое пренебрежение социальностью государства, желание «загнать быдло в стойло» и перекрыть социальные лифты. А также - презрение к русской культуре и ее творцам, желание заместить русскую культуру на что-то иное, желание принизить русскую интеллигенцию. То есть, борьба с правой либерастией «инвариантна относительно подставы», она выгодна даже в том случае, если начальство заведомо фиктивное, прикрывает каких-то других лиц. Эта выгода не зависит от того, настоящими или фиктивными собственниками являются официальные «русские миллиардеры». Важно, чтобы даже будучи подставными лицами, они вынуждены были играть по выгодным для русских правилам (или стоящие за ними были вынуждены позволять им делать это).
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Page 1 of 3