![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Оптимизм – это хорошо замаскированный пессимизм
Продолжаю пояснять последний текст.
Надежды на игры как инструмент конструирования полноценной социальности могут быть восприняты как некий жизнерадостный оптимизм в отношении игр. На самом деле в основе – пессимизм в отношении всех остальных инструментов «выращивания» гражданского общества. О традиционных инструментах даже не говорю, тут и так ясно: новым поколениям (в массе) все «общественное» до лампочки. Но вот к примеру «социальные сети», с которыми сейчас все носятся (не важно, в современном интернет-формате или в классическом формате «блата»). На социальных сетях гражданское общество не построишь, потому что в рамках такой сети все проблемы выгодно решать локально, приватно, негласно и за счет окружающих («лохов», «чужих»). Другими словами, используя ресурсы личной соцсети выгоднее дать взятку чиновнику (найдя через знакомых на него «выход»), чем решать проблему легально, бороться против коррупции, идти против течения. Социальная сеть вполне может существовать как сеть коррупции, а расцвет таких сетей может совпадать с деградацией общества как целого (и усиливать его). Наверняка в распадающейся Византии социальные сети были развиты как никогда раньше (а иначе было не выжить).
Чтобы вырастить пресловутое «гражданское общество», нужно развивать массовый вкус к объединениям, вырастающим «снизу» и связывающим людей по территориальному, профессиональному, идеологическому и т.п. принципам. Основой таких объединений является не примитивный бартер («ты мне – я тебе»), а коллективные инвестиции в некое общее дело (общий интерес), на основе осмысленной группой солидарности. Именно здесь и возникают проблемы, причем это отнюдь не «запреты чиновников» (не в первую очередь). Многие знают по собственному опыту, какие проблемы возникают с самоорганизацией даже в пределах подъезда или квартала. И речь идет не о какой-то затратной благотворительности, не о рискованных протестных акциях, а об элементарной «самопомощи», об улучшении жизненной среды в ближайшей окрестности. Одиночки и крошечные группки энтузиастов работают в вакууме (причем вакуум – это далеко не худший вариант).
Мы живем в стране, где взять лопату и самому посадить 100 деревьев потребует значительно меньших затрат личного времени и энергии, чем убедить 10 человек посадить по 1 дереву, даже если вокруг этих деревьев будут играть их собственные дети. В нашу ментальность заложены как минимум четыре негативных установки, которые блокируют эффективную самоорганизацию «снизу»:
1. Массовая «социо-апатия», нередко граничащая с настоящей социопатией. Не то что бы нас не притягивало другу к другу – нас активно отталкивает, мы хотим замкнуться и изолироваться «от этих уродов». Мы питаем отвращение к ближнему, и чем больше он на нас похож, тем больше отвращение.
2. Мелкое кусочничество в общих делах, и как следствие – клиническое недоверие к «общественной мотивации». Это две стороны одной медали: привыкнув к проявлениям мелкого кусочничества, мы на любого «активиста-организатора» смотрим как на наперсточника, который хочет нас «использовать», «выслужиться» за нас счет и т.п. А ведь без взаимного доверия, без умения «дать шанс» потенциальному лидеру, никакая самоорганизация не возможна.
3. Зацикленность на вопросах власти и первенства, отсутствие воли к компромиссу и малейшему самоограничению в интересах группы. И дело не в том, что велика «воля к власти» или мешает «сильная индивидуальность». Напротив: индивидуальность недоразвитая, подростковая, закомплексованная, везде готова видеть «ущемление» и «покушение» на свою завышенную самооценку. Если человеку красная цена 1 рубль, то проблем с его гордыней будет на 100 рублей, а если цена 100 рублей, то вообще не подходи.
4. Неуважение к среде обитания. У горожан повсеместно распространен «комплекс деревенщины», изначально отражающий чувства сельского жителя, впервые попавшего в город. За порогом квартиры начинается не «наш город», а «каменные джунгли». «Чувство дома» с трудом может осилить хотя бы лестничную клетку или подъезд. Но если все относятся к городу как к джунглям, то ничего другого, кроме джунглей, на выходе и не получится.
«Это все понятно, но причем тут игры?» Игры, стимулирующие социальные контакты, способны эти недостатки местами преодолеть и отчасти компенсировать. Имеются в виду любые игры, где есть команда, состязание и правила (будь то спорт, детские забавы или сетевые компьютерные игры). Это – без утопии. Чистая прагматика:
1) «Социо-апатия» преодолевается интересом к игре. Игра втягивает в себя множество людей и заставляет их образовывать сообщество, микро-социум, живущий по определенным правилам.
2) и 3) Командные игры дают модель кооперации, координации, взаимовыручки, позволяют вжиться в роль лидера и ведомого. Вот, казалось бы, «примитивная стрелялка», но и тут есть польза: хочешь не хочешь, а ты рядовой, «пушечное мясо», учись ладить с другими и действовать совместно.
4) Интерес к среде обитания и склонность к «перфекционизму» воспитывается в целом классе игр, при этом даже не обязательно сетевых.
Еще раз повторим: это реальные последствия игр, наблюдаемые уже сегодня и в массе (за примерами отсылаю к книге Джона Бека и Митчела Уэйда «Доигрались! Как поколение геймеров навсегда меняет бизнес-среду»).
Утопия в другом: научиться стоить вполне реальные общественные конструкции, используя все бонусы «игровой платформы».
Надежды на игры как инструмент конструирования полноценной социальности могут быть восприняты как некий жизнерадостный оптимизм в отношении игр. На самом деле в основе – пессимизм в отношении всех остальных инструментов «выращивания» гражданского общества. О традиционных инструментах даже не говорю, тут и так ясно: новым поколениям (в массе) все «общественное» до лампочки. Но вот к примеру «социальные сети», с которыми сейчас все носятся (не важно, в современном интернет-формате или в классическом формате «блата»). На социальных сетях гражданское общество не построишь, потому что в рамках такой сети все проблемы выгодно решать локально, приватно, негласно и за счет окружающих («лохов», «чужих»). Другими словами, используя ресурсы личной соцсети выгоднее дать взятку чиновнику (найдя через знакомых на него «выход»), чем решать проблему легально, бороться против коррупции, идти против течения. Социальная сеть вполне может существовать как сеть коррупции, а расцвет таких сетей может совпадать с деградацией общества как целого (и усиливать его). Наверняка в распадающейся Византии социальные сети были развиты как никогда раньше (а иначе было не выжить).
Чтобы вырастить пресловутое «гражданское общество», нужно развивать массовый вкус к объединениям, вырастающим «снизу» и связывающим людей по территориальному, профессиональному, идеологическому и т.п. принципам. Основой таких объединений является не примитивный бартер («ты мне – я тебе»), а коллективные инвестиции в некое общее дело (общий интерес), на основе осмысленной группой солидарности. Именно здесь и возникают проблемы, причем это отнюдь не «запреты чиновников» (не в первую очередь). Многие знают по собственному опыту, какие проблемы возникают с самоорганизацией даже в пределах подъезда или квартала. И речь идет не о какой-то затратной благотворительности, не о рискованных протестных акциях, а об элементарной «самопомощи», об улучшении жизненной среды в ближайшей окрестности. Одиночки и крошечные группки энтузиастов работают в вакууме (причем вакуум – это далеко не худший вариант).
Мы живем в стране, где взять лопату и самому посадить 100 деревьев потребует значительно меньших затрат личного времени и энергии, чем убедить 10 человек посадить по 1 дереву, даже если вокруг этих деревьев будут играть их собственные дети. В нашу ментальность заложены как минимум четыре негативных установки, которые блокируют эффективную самоорганизацию «снизу»:
1. Массовая «социо-апатия», нередко граничащая с настоящей социопатией. Не то что бы нас не притягивало другу к другу – нас активно отталкивает, мы хотим замкнуться и изолироваться «от этих уродов». Мы питаем отвращение к ближнему, и чем больше он на нас похож, тем больше отвращение.
2. Мелкое кусочничество в общих делах, и как следствие – клиническое недоверие к «общественной мотивации». Это две стороны одной медали: привыкнув к проявлениям мелкого кусочничества, мы на любого «активиста-организатора» смотрим как на наперсточника, который хочет нас «использовать», «выслужиться» за нас счет и т.п. А ведь без взаимного доверия, без умения «дать шанс» потенциальному лидеру, никакая самоорганизация не возможна.
3. Зацикленность на вопросах власти и первенства, отсутствие воли к компромиссу и малейшему самоограничению в интересах группы. И дело не в том, что велика «воля к власти» или мешает «сильная индивидуальность». Напротив: индивидуальность недоразвитая, подростковая, закомплексованная, везде готова видеть «ущемление» и «покушение» на свою завышенную самооценку. Если человеку красная цена 1 рубль, то проблем с его гордыней будет на 100 рублей, а если цена 100 рублей, то вообще не подходи.
4. Неуважение к среде обитания. У горожан повсеместно распространен «комплекс деревенщины», изначально отражающий чувства сельского жителя, впервые попавшего в город. За порогом квартиры начинается не «наш город», а «каменные джунгли». «Чувство дома» с трудом может осилить хотя бы лестничную клетку или подъезд. Но если все относятся к городу как к джунглям, то ничего другого, кроме джунглей, на выходе и не получится.
«Это все понятно, но причем тут игры?» Игры, стимулирующие социальные контакты, способны эти недостатки местами преодолеть и отчасти компенсировать. Имеются в виду любые игры, где есть команда, состязание и правила (будь то спорт, детские забавы или сетевые компьютерные игры). Это – без утопии. Чистая прагматика:
1) «Социо-апатия» преодолевается интересом к игре. Игра втягивает в себя множество людей и заставляет их образовывать сообщество, микро-социум, живущий по определенным правилам.
2) и 3) Командные игры дают модель кооперации, координации, взаимовыручки, позволяют вжиться в роль лидера и ведомого. Вот, казалось бы, «примитивная стрелялка», но и тут есть польза: хочешь не хочешь, а ты рядовой, «пушечное мясо», учись ладить с другими и действовать совместно.
4) Интерес к среде обитания и склонность к «перфекционизму» воспитывается в целом классе игр, при этом даже не обязательно сетевых.
Еще раз повторим: это реальные последствия игр, наблюдаемые уже сегодня и в массе (за примерами отсылаю к книге Джона Бека и Митчела Уэйда «Доигрались! Как поколение геймеров навсегда меняет бизнес-среду»).
Утопия в другом: научиться стоить вполне реальные общественные конструкции, используя все бонусы «игровой платформы».
no subject
Мне кажется, описанные здесь "недостатки" - специфические особенности функционирования российской национальной гос.машины как Системы. А ностальгическая организация по типу "район на район" - это переходный период от деревенщины к постиндустриальному городскому жителю :))
Насчет самоорганизации не все так безоблачно - действительно, у добровольцев чаще всего очень своеобразная мотивация, связанная и с условиями работы. Например, идейный борец с детским попрощайничеством часто мечтает подвесить всех цыган за ребро на площади у Курского вокзала. Или, например, известная история "Города без наркотиков" (Ройзман "3 грамма")...
(no subject)
(no subject)
(no subject)